Заслуженный художник РБ, профессор Валерий Мельников: «Главное – воспитать личность»

Наступивший 2023 год объявлен в России Годом педагога и наставника. Мы побеседовали с Валерием Александровичем Мельниковым – Заслуженным художником Республики Башкортостан, профессором, более сорока пяти лет работающим на кафедре «Архитектура» УГНТУ.

НАДО ЛЮБИТЬ ДЕТЕЙ

– Валерий Александрович, ваши студенты искренне вас уважают. Как вы считаете, почему?

– Во-первых, надо просто любить детей – это главное. Мне интересно работать с ними, потому что это материал, из которого можно что-то слепить. Во-вторых, мне не нравится каждый раз одинаково объяснять одно и то же.

За долгие годы накопилась какая-то база, изданы мои книги. Например, авторская методика «Мыслить рисунком», которую высоко оценили профессионалы. В 2007 году один американский профессор был с выставкой в Уфе, подарил мне свои гравюры, а мою книгу увез в Штаты.

– Много ли у вас было выдающихся учеников?

– Скажу так: у меня училось много молодых людей, а вот настоящих Учеников – единицы. Это очень важный момент. Люди, которых я называю своими настоящими Учениками, – лидеры в профессии, я горжусь их успехами. Один из самых талантливых учеников – Игнат Харисов. Жизнь свела нас достаточно интересно. Сначала он казался мне средним студентом. Но в 2005 году он предложил тему для Международного конкурса архитектурного рисунка. В том году конкурс проходил в Казани, в нем участвовало более тридцати вузов со всей страны. И Уфа не потерялась! Игнат представил работу «Город Щука», мы впервые сделали сочетание компьютерной графики с живым рисунком, – и она имела большой успех. Ее много лет потом вспоминали. Даже Василий Соняк, основатель конкурса, профессор из Екатеринбурга, удивлялся: «Как вы умудрились такое сделать?»

После конкурса я предложил ученикам: «Давайте сделаем книгу сами!» Макет придумал я, к остальному подключились ребята. Игнат занимался версткой. Мне пришлось лечь в больницу на операцию, так мы даже там работали. Я очень привязался к Игнату, сложились дружеские отношения, которые мы сохранили и после того, как он окончил университет. Он самостоятельно поднялся, создал свою компанию – это вызывает большое уважение.

В 2020 году Игнат сделал мне подарок – оплатил поездку в Париж на выставку в Лувре, посвященную 500-летию со дня смерти Леонардо да Винчи. Звёзды удачно сложились: и шенгенскую визу дали за неделю, и сама поездка была потрясающей.

Для Игната я создал картину «Стук в дверь». В центральной части – мастер, который открывает дверь и видит ангела, слева – подмастерье. А с краю, на лестнице, уходящая фигура. Эта картина находилась в художественном музее имени Михаила Нестерова, участвовала в одноименном конкурсе. Я получил высокие отзывы от учеников и профессионалов о своей графической работе. Для меня это самая высокая оценка. Мне было важно показать, что такие темы имеют право на существование.

У меня своя жизнь, семья, определенный круг людей, которых я люблю и уважаю. У нас, например, такая традиция: каждый раз перед Новым годом ко мне в мастерскую приходят Игнат и Тагир, мои выдающиеся ученики, и мы беседуем, вспоминаем прошлое. Игнат Харисов – единственный из всех моих учеников, кто участвовал в трех международных конкурсах по рисунку.

НЕ НАТАСКИВАТЬ, А МОТИВИРОВАТЬ

– Что вы считаете самым сложным в преподавательской работе?

– Умение мотивировать детей. Не натаскивать, нет! Вопрос дрессировки вообще не ставится. Это страшная вещь, когда репетиторы натаскивают ребенка так, что он рисовать дальше не может. Главное – это развить мышление.

– Как вы относитесь к мнению, что молодежь стала другой, что ее ничего не интересует?

– А кто это говорит? Разная у нас молодежь. Да, современные дети стали более прагматичны. Некоторые начинают жить только за счет гаджетов, не хотят мыслить самостоятельно. Так возникает лень мозга. Это, конечно, тупиковый путь. Когда ко мне приходят ученики и показывают работы, я вижу, у кого они учились. Они говорят: «А откуда вы знаете?» Да ведь видно сразу! Но я не хочу, чтобы кто-то под меня подстраивался. Важно, чтобы он сам стал личностью, вот тогда он сумеет выразить себя и поймать свой почерк.

Своих Учителей я считаю великими, всем благодарен. Назову некоторых: Геннадий Ананьевич Захаров, Владимир Александрович Тангатаров, Виталий Иванович Ленчин, Адель Акимовна Ефейкина, Ревель Федорович Федоров. До сих пор дружим семьями с моим учителем Айратом Даяновичем Гайнановым, который сейчас живет в Когалыме.

Великие Учителя взращивают человека, учат мыслить. А средние обрубают на корню, у них снобизм, гонор, неприятие: «Я делаю правильно, остальные – нет». С такой позицией я категорически не согласен.

РОЛЬ ЛЕОНАРДО

– Помните, как вы начали рисовать?

– В детстве, когда мама оставляла меня с соседями, они говорили: «Как хорошо с Валерой! Сунешь ему бумагу и карандаш – и он сидит на полу, рисует». Я всю жизнь рисовал. Мама умерла, когда мне было семь лет, а отец ушел еще раньше. Меня определили в интернат, затем перевели в другой, а через год его сделали художественным. Это судьба, да.

– Одна из ваших монографий посвящена Леонардо да Винчи. Какую роль эта личность сыграла в вашей жизни?

– Здесь есть мистические моменты. Думаю, написать такую книгу было предначертано. Однажды ребята подарили мне открытку «Леонардо да Винчи. Вид долины Арно». Я положил ее под стекло рабочего стола, долго смотрел на нее, постепенно начал собирать материал. И, наконец, опираясь на труды Леонардо да Винчи, создал методику, отразив понятие композиции, законов изобразительной грамоты. У него все выложено по системе, для архитектора и дизайнера это кладезь. В каждом изображении столько информации – компьютер отдыхает. Удивляюсь: почему никто не видел этого раньше?

– А кем вы себя ощущаете: художником или архитектором?

– По образованию я художник: окончил худграф Чувашского пединститута и прошел стажировку в Строгановке. Но кафедра архитектуры поменяла мое мышление, оно стало пространственным.

СТАРИНЫ НЕ ОСТАЛОСЬ

– Валерий Александрович, как вы оцениваете архитектуру Уфы? 

– Я всю жизнь прожил в центральной части Уфы возле стадиона «Труд» и прекрасно помню купеческие дома. Мы сами жили в таком доме, потолки три с половиной метра. Рядом с домом мы с мамой сажали деревья. Их уже спилили, хотя они совершенно никому не мешали. Старых домов тоже уже нет.

Когда мы приехали в Казань, меня поразило, что там старую часть города не тронули, народ встал ее на защиту. Фасады домов возле озера Кабан сохранили, только внутри сделали реконструкцию. И это правильное решение! Казань превращается в современный европейский город, и там берегут свою историю. Как они восстановили храм Казанской иконы Божьей Матери! Как подняли Булгар, Свияжск – это же фантастика! Я обратил внимание на номера автобусов: туда приезжают люди со всей России: Санкт-Петербург, Архангельск, Элиста, Волгоград, Саратов… Казанцы любят свой город, а уфимцы – что, разве нет? Варяги, получается?

Я люблю свою Уфу. Но сколько же домов снесли совершенно замечательных! Мы с женой по традиции на Рождество ездим по семи церквам. Проехали по улице Октябрьской революции – там были когда-то мастерские моих друзей. Что видим? Старые дома заколочены, а позади них «китайская стена» из новостроек, причем по архитектуре бездарных, невыразительных, неинтересных. Для меня это боль такая…  В памяти остались совершенно замечательные купеческие дома. Какая красивая была улица Цюрупы с двухэтажными домами с резными наличниками! А что осталось? Ничего нет. Строят на каждом пятачке дома-«колодцы». Летом в пробках там невозможно дышать, возникает убийственная экологическая ситуация.

Ведь можно сделать по-другому! Вот, например, в Бирске сохранили атмосферу купеческого города. Центральную часть не тронули, сберегли ее.  Можно было и в Уфе соединить старые дома и современные здания – «Галерею Арт» же как-то вписали. Но в целом от Старой Уфы почти ничего не осталось.

ЗАКОН ПРУЖИНЫ

– Как вы относитесь к таким произведениям, как «Черный квадрат»? Что это: новое слово, вызов?

– Это работа искусствоведов! «Черный квадрат» – это обыкновенное упражнение для студентов по пропедевтике. Видимо, стоит того, чтобы на него обратили внимание, так как только в 80-х годах по этой картине было защищено более десяти диссертаций. Но кто бы о нем узнал, если бы не шум, который подняли искусствоведы?

Однажды на Рождество я с другом пришел в Музей Революции в Москве посмотреть на графику Сальвадора Дали. Конечно, литографии, рисунки – это фантастика. Но была там одна ваза с изображением то ли грифона, то ли петуха. Люди ходили вокруг нее, восхищались. Я говорю другу: «Коля, а вот если убрать подпись – Дали, ты купил бы ее?» Он на меня очень многозначительно посмотрел.

Так я и ответил себе на вопрос, что же такое стадный инстинкт.

– А что вы думаете о Пикассо?

– В моем учебнике его нет. Он ведь нахально насмехался над всеми, зато умел с кем надо дружить. Но он молодец. Сумел себя распиарить так, что искусствоведы его вознесли до небес.

Во времена Брюллова самым известным художником был Бруни, который написал картину «Медный змей». Но ведь ее нет в истории! А картины Брюллова остались. Когда я вижу некоторых обласканных властью художников, которые, как павлины, распушают хвосты, я думаю, что такое искусство попахивает тленом, оно вызывает скуку. А искусство, вызывающее скуку, достойно мусорного ящика, как сказал древнеримский философ Публий Сир.

Должны быть перемены, но их пока нет. Беспардонность теперь еще более агрессивна. Нельзя сваливать в одну кучу человеческие и профессиональные отношения. Вот с Серегой Красновым (С.Б. Краснов, Народный художник Башкортостана – ред. ) мы хорошо дружили, без всяких распрей. Иногда расходились во мнении об искусстве, но человеческих взаимоотношений это не касалось.

Мне говорят: «Вы тяжелый человек». Нет, просто я привык бороться за справедливость. Это с детства во мне, со времен интерната, – там я сталкивался с таким беспределом!

Я много шишек набил, много нажил врагов, потому что говорю правду. Но сейчас я уже не трачу время на споры, скандалы. Я не смирился, нет. Просто не знаю, сколько мне отпущено, жалко тратить время на мышиную возню. И никогда не завидую, потому что в детстве прочитал замечательную фразу: «Завидовать – значит поставить себя ниже».

– Самую главную картину вы уже создали?

– Это процесс бесконечный. Можно отметить некоторые вехи, но единственное, что могу сказать о себе, – я никогда не был человеком, который делал конъюнктуру. В советские годы я создавал протестные рисунки, моя ранняя живопись противоречила официальной линии, мои работы не пускали на выставки, объясняя тем, что у меня обнаженные модели. А потом наступили времена, когда принято стало всякую гадость рисовать. Мне это тоже неблизко. Мне наоборот хочется рисовать что-то красивое, чтобы люди отвлеклись от окружающей тоскливой жизни.

Когда я общаюсь со студентами, говорю так: «Запомните, вас никто и никогда не будет вытаскивать. Топить будут! А единственный способ выжить – это способ барона Мюнхгаузена. Беретесь за косичку парика – и вытаскиваете себя вместе с лошадью из болота».

– Довольно грустно звучит…

– Почему же? Нет, я оптимист. Ведь есть закон пружины. Если у вас характер крепкий, то, когда на вас всё время давят, вы выстреливаете. А если слабый, то пружина ломается – и всё, вы погибли. Я, слава Богу, в своей жизни не раз и не два выстреливал, хотя меня так дожимали, что не каждый выдержит. Ну и что же, справился. Будем жить дальше!

Беседовала Светлана Беллендир.

Фото автора.

СПРАВКА

В.А. Мельников – российский художник-график, кандидат педагогических наук, профессор кафедры «Архитектура» УГНТУ, член Союза художников России, член Международной федерации художников, член Союза дизайнеров России, Заслуженный художник Республики Башкортостан.